Кастанеда - Книга 5. Второе кольцо силы

- Конечно, я права! - сказала она, когда вползла обратно в пещеру. - ничто никогда не выходило из этой матки.

После минутной паузы она ответила на мой вопрос, который я уже забыл под натиском ее показа.

- Моя левая сторона забрала мое острие обратно, - сказала она. - все, что я сделала, это пошла и навестила девочек. Я ходила туда четыре или пять раз, чтобы дать им время чувствовать себя легко со мной. Они были большими девочками и ходили в школу. Я думала, что я буду бороться с собой, чтобы не любить их, но Нагваль сказал, что суть не в этом, что если я хочу, то я могу любить их. Поэтому я любила их. Но моя любовь к ним была совсем такая же, как любовь чужого человека. Мой ум был подготовлен, мой замысел был несгибаем. Я хочу войти в другой мир, пока я еще остаюсь живой, как сказал мне Нагваль. Для того, чтобы сделать это, мне нужно все острие моего духа. Мне нужна моя полнота. Ничто не может отвратить меня от того мира! Ничто!

Она вызывающе уставилась на меня.

- Ты должен отказаться от обоих - от женщины, которая опустошила тебя, и от маленького мальчика, которого ты любишь, если ты стремишься к своей полноте. От женщины ты можешь отказаться легко. Маленький мальчик - это нечто иное. Ты думаешь, что твоя бесполезная привязанность к этому ребенку настолько ценная, чтобы удержать тебя от вхождения в ту среду?

Мне нечего было ответить. Дело было не в том, что я хотел обдумать это. Дело было скорее в том, что я пришел в полное замешательство.

- Соледад должна забрать свое острие у Паблито, если она хочет войти в Нагваль, - продолжала она.

- Как, черт побери, она собирается сделать это? Паблито, как бы слаб он ни был, все-таки маг.

- Но Нагваль дал Соледад уникальный шанс. Он сказал, что ее единственный момент наступит, когда ты вступишь в ее дом, и ради этого момента он не только заставил нас выехать в другой дом, но и заставил нас расширить тропу к дому, чтобы ты мог подъехать на машине к самой двери. Он сказал ей, что если она будет жить неуязвимой жизнью, она захватит тебя и высосет всю твою светимость, которая представляет собой всю силу, которую Нагваль оставил внутри твоего тела. Ей не было бы трудно сделать это, т.к. она идет в противоположном направлении, она могла бы выжать тебя досуха. Ее великим искусством было довести тебя до момента беспомощности.

Если бы она убила тебя, твоя светимость увеличила бы ее силу, и она тогда пришла бы за нами. Я была единственной, кто знал это. Лидия, Жозефина и Роза любили ее. Я нет. Я знала ее планы. Она взяла бы нас одну за другой в свое время, т.к. ей нечего было терять, а приобрести она могла все. Нагваль сказал мне, что для нее нет другого пути. Он вверил мне девушек и сказал, что делать в случае, если Соледад убьет тебя и придет за нашей светимостью. Он рассчитал, что у меня был шанс спасти тебя и, может быть, одну из трех девушек. Ты видишь, что Соледад вообще неплохая женщина, она просто делает то, что делал бы неуязвимый воин. Сестрички любят ее больше, чем собственных матерей. Она настоящая мать для них. Как сказал Нагваль, в этом было ее преимущество. Что бы я ни делала, я не была в состоянии оттолкнуть сестричек от нее. Так что, если бы она убила тебя, то затем взяла бы, по крайней мере, две из этих доверчивых душ. Тогда при отсутствии тебя Паблито был бы ничто. Соледад раздавила бы его, как клопа. А затем со всей своей полнотой и силой она вошла бы в тот мир, там во сне. Если бы я была на ее месте, я действовала бы точно таким же образом, как она.

Так что ты видишь, для нее это было все или ничего. Когда ты только приехал, все ушли. Это казалось концом для тебя и для некоторых из нас. Но потом в конце это было ничто для нее и шанс для сестричек. В тот момент, когда я знала, что ты одержал победу, я рассказала трем девушкам, что теперь была их очередь. Нагваль говорил, что они должны ждать тебя до утра, чтобы застать тебя врасплох. Он сказал, что утро не было благоприятным временем для тебя. Он приказал мне оставаться в стороне и не мешать сестрам и войти только в том случае, если ты попытаешься повредить их светимость.

- Им тоже было предназначено убить меня?

- Ну да. Ты являешься мужской стороной их светимости. Их полнота временами бывает их недостатком. Нагваль управлял ими железной рукой и уравновешивал их, но теперь, когда он ушел, у них нет способа выравнивания. Твоя светимость могла бы сделать это для них.

- А как насчет тебя, ла Горда? Ты тоже предназначена прикончить меня?

- Я уже сказала тебе, что я другая. Я уравновешена. Моя пустота, которая была моим недостатком, является теперь моим преимуществом. Когда маг восстанавливает свою пустоту, он уравновешен, в то время, как магу, который всегда был полным, немного недостает равновесия. Таким был Хенаро. Нагваль же был уравновешен, т.к. он был неполный, подобный тебе и мне и даже больше тебя и меня. Он имел трех сыновей и одну дочь.

Сестричкам, подобно Хенаро, не хватает уравновешенности. И в большинстве случаев так сильно, что они не знают меры.

- Как насчет меня, ла Горда? Должен ли я последовать их примеру?

- Нет. Только они могли извлечь пользу, высосав твою светимость. Ты не можешь извлечь пользы ни из чьей смерти. Нагваль оставил тебе специальную силу, некоторого рода равновесие, которого нет ни у одной из нас.

- Могут они научиться этому равновесию?

- Безусловно, могут. Но это не имеет отношения к задаче, которую должны выполнить сестрички. Их задача была - похитить твою силу. Для этого они стали такими едиными, что сейчас они составляют одно единое существо. Они тренировались, чтобы выпить тебя, как стакан содовой. Нагваль сделал из них обманщиц высшего порядка, особенно Жозефину. По сравнению с их искусством попытка Соледад была детской игрой. Она топорная женщина. Сестрички же - настоящие маги. Все из них завоевали твое доверие, в то время, как третья привела тебя в шоковое состояние и сделала тебя беспомощным. они разыграли свою игру в совершенстве. Ты полностью включился в нее и чуть не погиб. Единственным слабым местом было то, что ты предыдущей ночью повредил и излечил светимость розы, и это сделало ее нервной. Если бы не ее нервозность и то, что она покусывала твой бок так сильно, то ты не имел бы шансов присутствовать сейчас здесь. Я видела все из двери. Я вошла точно в тот момент, когда ты был близок к тому, чтобы уничтожить их.

- Но что я мог сделать, чтобы уничтожить их?

- Откуда я могу знать это? Я - не ты.

- Я имею в виду, что ты видела, что я делал?

- Я видела твоего дубля, выходящего из тебя.

- Как он выглядит?

- Он выглядит как ты, как же еще? Но он был очень большой и грозный. Твой дубль убил бы их. Поэтому я и вмешалась.

Мне потребовалась вся моя сила, чтобы успокоить тебя. Сестры были беспомощны. Они проиграли. Им грозила гибель. А ты был яростным и неистовым. Ты изменял цвет прямо перед нами дважды. Один цвет был таким неистовым, что я боялась, что ты убьешь меня тоже.

- Какой это был цвет, Горда?

- Белый, какой же еще. Дубль - белый, желтовато-белый, как солнце.

Я уставился на нее. Ее улыбка была совсем незнакомой для меня.

- Да, - продолжала она. - мы являемся кусочками солнца. Именно поэтому мы - светящиеся существа. Но наши глаза не могут видеть эту светимость, т.к. она очень тусклая. Только глаза мага могут видеть ее, а это случается только после целой жизни борьбы.

Ее откровение было для меня полным сюрпризом. Я попытался привести в порядок свои мысли, чтобы задать самый подходящий вопрос.

- Нагваль говорил тебе когда-нибудь что-нибудь о солнце? - спросил я.

- Да, все мы подобны солнцу, но очень-очень тусклому. Наш свет чересчур слабый, но, как бы то ни было, это свет.

- Но может быть он говорил, что солнце является Нагвалем? - настаивал я упорно.

Ла Горда не ответила. Она произвела серию непроизвольных шумов своими губами. По-видимому, она соображала, как ответить на мой вопрос. Я ожидал, готовый записать все это. После длинной паузы она выползла из пещеры.

- Я покажу тебе свой тусклый свет, - сказала она, как само собой разумеющееся.

Она пошла к центру узкой лощины впереди пещеры и села на корточки. Отсюда, где я находился, я не мог видеть, что она делает, так что я тоже был вынужден выбраться из пещеры. Я стоял на расстоянии 10-12 футов от нее. Она засунула руки под юбку, все еще сидя на корточках. Внезапно она встала. Ее руки были неплотно сжаты в кулаки, она подняла их над головой и щелкнула пальцами, открывая. Я услышал резкий лопающийся звук и увидел искры, вылетающие из пальцев. Она снова сжала свои ладони и затем щелкнула ими, открывая, и из них вырвался другой залп гораздо больших искр. Она присела на корточки и еще раз залезла под юбку. Она, казалось, что-то вытаскивала из своего лона. Она повторила пальцами щелкающие движения, когда подняла руки над головой, и я увидел побеги длинных светящихся волокон, вылетающих из ее пальцев. Я должен был наклонить голову вниз, чтобы видеть их на фоне уже темного неба. Они выглядели, как длинные тонкие нити красноватого цвета. Спустя некоторое время они угасали и исчезали.

Она присела на корточки снова, а когда позволила своим пальцам открыться, от них эманировала самая удивительная серия светов. Небо наполнилось толстыми лучами света. Это было увлекательное зрелище. Оно меня поглотило, мои глаза застыли. Я не обращал внимания на ла Горду. Я смотрел на света. Я услышал внезапный выкрик, который заставил меня взглянуть на нее как раз вовремя, чтобы увидеть, как она ухватилась одной из линий, которые она создала и выпустила, за самую верхушку каньона. Она висела так мгновение, подобно темной гигантской тени на фоне неба, а затем опустилась на дно лощины рывками или небольшими скачками или как если бы она сползла вниз по лестнице на брюхе.

Внезапно я увидел, что она стоит передо мной. Я не осознал, что упал на свой зад. Я встал. Она промокла от пота и задыхалась, пытаясь отдышаться. Она долго не могла говорить. Она начала трястись на месте. Я не осмеливался коснуться ее. Наконец она, по-видимому, успокоилась достаточно, чтобы заползти обратно в пещеру. Она отдыхала несколько минут.

Ее действия были такими быстрыми, что мне едва хватило времени, чтобы оценить то, что случилось. В момент ее демонстрации я ощущал невыносимую щекочущую боль в области сразу под пупком. Я сам не затрачивал никаких физических усилий и тем не менее, я тоже запыхался.

- Я думаю, что время идти на наше свидание, - сказала она, переводя дыхание. - мой полет открыл нас обоих. Ты ощутил мой полет в своем животе, это значит, что ты открыт и готов встретить четыре силы.

- О каких четырех силах ты говоришь?

- О четырех олли Нагваля и Хенаро. Ты уже видел их. Они устрашающие. Сейчас они высвободились из горлянок Нагваля и Хенаро. Ты слышал одного из них вокруг дома Соледад в прошлую ночь. Они ожидают тебя. В момент, когда наступит темнота дня, они бывают неудержимы. Один из них пришел за тобой даже в дневное время в дом Соледад. Эти олли теперь принадлежат тебе и мне. Мы возьмем по два олли каждый. Я не знаю, каких. И я также не знаю, как. Все, что Нагваль сказал мне, это то, что я и ты должны овладеть ими своими силами.