Книги по эзотерике, книги по магии, тексты по психологии и философии бесплатно.

Кастанеда - Книга 7. Внутренний огонь

- 3 -

← Предыдущая страница | Следующая страница → | К оглавлению ⇑

- Кто научил их всему этому? - спросил я.

- Они всему научились сами по себе, через видение. Большинство вещей, которые мы имеем на своей линии, происходят от них. Новые видящие исправили ошибки древних, но основа того, что мы знаем и делаем, восходит ко временам толтеков.

- Древние видяшие выяснили, - продолжал он, - что лучшим способом обучения их знанию будет заставить своих учеников переместиться на левую сторону в состояние повышенного сознания. Реальное обучение происходит именно там.

- Древним видящим в качестве учеников давались очень юные дети, - продолжал дон Хуан, - так что они не знали никакой другой жизни. Эти дети, в свою очередь, когда вырастали, брали в ученики других детей. Вообрази себе все, что они могли открыть в своих смещениях налево и направо за века подобного сосредоточения.

Я отметил, насколько расстраивающими для меня являются эти смещения. Он сказал, что его опыт был подобен моему. Его благодетель нагваль Хулиан создал в нем глубокое расщепление, заставляя его переходить от одного сознания к другому. Он сказал, что ясность и свобода, которые он переживал в состоянии повышенного сознания, находились в полном контрасте с рациональностью, незащищенностью, гневом и страхом его нормального состояния.

Древние видящие обычно создавали эту полярность для достижения своих собственных целей: этим способом они заставляли своих учеников достичь того сосредоточения, которое необходимо для изучения техники колдовства.

Однако новые видящие, как он сказал, используют это, чтобы привести своих учеников к убеждению, что в человеке есть нереализованные возможности.

- Наибольшее достижение новых видящих, - сказал дон Хуан, - лежит в их объяснении тайны сознания. Они сконденсировали это в некоторые концепции и действия, которым обучаются ученики, когда находятся в состоянии повышенного сознания. Он сказал, что ценностью метода обучения новых видящих является то, что в нем используется одно преимущество: никто не может вспомнить ничего из того, что случилось с ним в состоянии повышенного сознания. Эта неспособность вспомнить создает почти непреодолимый барьер для воинов, которые должны вспомнить все это обучение, если они хотят продолжать этот путь. Только после многих лет борьбы и дисциплины воины могут вспомнить свое обучение. Благодаря этому усваиваются те понятия и процедуры, которым их обучали, и они приобретают ту силу, которую намеревались вложить в это новые видящие.

2. МЕЛОЧНЫЕ ТИРАНЫ

Дон Хуан не обсуждал со мной больше искусства овладения сознанием, пока не прошло несколько месяцев. В то время мы находились в доме, где жила партия нагваля.

- Пойдем погуляем, - сказал дон Хуан, положив мне на плечо свою руку. - или, еще лучше, пойдем к городской площади, где много народа, сядем и поговорим.

Я удивился, что он заговорил со мной, поскольку был в доме уже два дня, а он не сказал мне ничего, кроме "здравствуй".

Пока мы с доном Хуаном выходили из дома, ла Горда перехватила нас и потребовала, чтобы мы взяли ее с собой. Казалось, она решилась не слушать возражений. Дон Хуан очень сурово сказал ей, что ему нужно обсудить со мной кое-что наедине.

- Вы собираетесь говорить обо мне, - сказала ла Горда, а ее тон и жесты выдавали подозрение и досаду.

- Ты права, - ответил дон Хуан сухо. Он прошел мимо нее, даже не взглянув. Я последовал за ним, и мы шли в молчании до городской площади. Когда мы сели, я спросил, что же такое мы можем обсуждать в отношении ла Горды. Я все еще чувствовал смятение от ее угрожающего взгляда, который она бросила, когда мы выходили из дома.

- Нам нечего обсуждать относительно ла Горды или кого бы то ни было еще, - сказал он. - я сказал ей это просто для того, чтобы возбудить ее ненормальное чувство собственной важности. И это сработало - она рассердилась на нас. Насколько я ее знаю, она будет достаточно долго убеждать себя, подогревая свою уверенность и "справедливое" негодование за отказ и свое дурацкое положение. Я не удивлюсь, если она набросится на нас здесь же, на парковой скамейке.

- Если мы не собираемся говорить о ла Горде, что же мы будем обсуждать? - спросил я.

- Мы продолжим наше обсуждение, которое начали в Оаксаке, - ответил он. - для того, чтобы понять объяснение относительно управления сознанием, от тебя потребуется предельное усилие и желание перемещаться туда и сюда по уровням сознания. Пока мы заняты этим объяснением, я потребую от тебя полного сосредоточения и терпения.

Почти жалуясь, я сказал ему, что он поставил меня в очень неудобное положение отказываясь говорить со мной в прошедшие два дня. Он посмотрел на меня и поднял брови. На его губах заиграла и исчезла улыбка. Я осознал, что он дал мне понять, что я не лучше ла Горды.

- Я вызвал твое чувство собственной важности, - сказал он хмуро. - чувство собственной важности - наш злейший враг. Подумай об этом: нас ослабляет чувство оскорбления со стороны наших людей-собратьев. Чувство собственной важности заставляет нас большую часть нашей жизни быть обиженными кем-то.

Поэтому новые видящие рекомендуют приложить все усилия для искоренения чувства собственной важности из жизни воина. Я следовал этим рекомендациям, и большинство из моих затей с тобой было направлено на то, чтобы показать, что без этого чувства мы неуязвимы.

Пока я слушал, я увидел, что глаза его неожиданно засияли. Я подумал про себя, что он, по-видимому, на краю того, чтобы разразиться смехом, а к этому вроде бы не было причины, когда неожиданно был поражен болезненной пощечиной по правой щеке. Я вскочил - позади стояла ла Горда и ее рука была все еще поднята. Ее лицо пылало гневом.

- Теперь ты можешь сказать, что тебе во мне нравится и это будет более справедливо, - закричала она. - если все же у тебя есть, что сказать, скажи мне это в лицо!

Эта вспышка, по-видимому, истощила ее, так как она села на асфальт и зарыдала. Дон Хуан светился чистым весельем, а я замер в безумном гневе. Ла Горда взглянула на меня, а затем, обратившись к дону Хуану, мягко сказала, что у нас нет права критиковать ее. Дон Хуан рассмеялся так сильно, что почти перегнулся пополам. Он не мог даже говорить. Два или три раза он пытался что-то мне сказать, а затем встал и ушел, его тело подергивалось от спазм смеха.

Я был почти готов бежать за ним, все еще негодуя на ла Горду, она казалась мне презренной, как вдруг нечто необычайное произошло со мной: я понял, что таким смешным показалось дону Хуану. Ла Горда и я были ужасно похожи друг на друга: наше чувство собственной важности было монументальным. Мое удивление и яростный гнев за пощечину были совсем такими же, как чувство гнева и подозрения у ла Горды. Дон Хуан был прав: наши чувства собственной важности - большое препятствие. Я побежал за ним, окрыленный, в то время, как слезы текли по моим щекам. Я догнал и рассказал, что я понял. Его глаза светились восторженно и проказливо.

- Как я должен поступить с ла Гордой? - спросил я.

- Никак, - ответил он, - осознание чего-либо всегда лично.

Он изменил тему и сказал, что знаки говорят, что наше обсуждение надо перенести обратно в дом - либо в большую комнату с удобными креслами, либо на задний дворик, вокруг которого есть крытый коридор. Он сказал, что когда он ведет свои объяснения в доме, эти две площади остаются никем незанятыми.

Мы вернулись в дом, и дон Хуан рассказал всем, что сделала ла Горда. Град насмешек, с каким все видящие встретили ее, сделал ее положение очень неудобным.

- С чувством собственной важности нельзя нянчиться, - заметил дон Хуан, когда я выразил свое беспокойство относительно ла Горды. Затем он попросил всех выйти из комнаты. Мы сели, и дон Хуан начал свои объяснения.

Он сказал, что видящие, как новые, так и древние, разделяются на две категории. К первой относятся те, кто согласен на самоограничение и может направить свою деятельность на практические цели, чтобы принести пользу другим видящим и всему человечеству. К другой категории относятся те, кто не заботится ни о самоограничении, ни о практических целях. И видящие пришли в этом вопросе к согласию с тем, что эти последние не смогли разрешить проблему чувства собственной значимости.

- Чувство собственной важности - это не просто что-то простенькое и наивное, - объяснил он. - с одной стороны, как чувство собственного достоинства, это ядро всего доброго в нас, а с другой стороны - это источник гнили. Чтобы освободиться от гнилой части чувства собственной важности, требуется мастерская стратегия. Во все века видящие высоко ценили тех, кто разрабатывал такую стратегию.

Я пожаловался, что идея искоренения чувства собственной важности, хотя временам временами очень мне нравится, остается, говоря по-правде, непонятной. Я сказал ему, что нахожу его указания о том, как освободиться от этого чувства, настолько неопределенными, что не могу им следовать.

- Я уже не раз говорил тебе, - начал он, - что для того, чтобы следовать путем знания, нужно быть очень изобретательным. Видишь ли, на пути знания нет ничего настолько ясного, как нам бы хотелось.

Неудобство моего положения заставило меня спорить и заявить, что его предостережения относительно чувства собственной важности напоминают мне христианские заповеди, а целая жизнь, полная разговоров о зле греха, набила у меня оскомину.

- Для воина война против чувства собственной важности это вопрос стратегии, а не принцип, - ответил он. - твоя ошибка в том, что ты пытаешься понять то, о чем я говорю, через призму морали.

- Я смотрю на тебя, дон Хуан, как на очень морального человека, - настаивал я.

- Ты увидел мою безупречность, это все, - сказал он. - безупречность, как и освобождение от чувства собственной важности, слишком смутные понятия, чтобы иметь для меня ценность, - заметил я.

Дон Хуан задохнулся от смеха, и я заставил его объяснить мне, что такое безупречность.

- Безупречность - это ни что иное как правильное использование энергии, - сказал он.

- Мои утверждения не имеют никакого морального оттенка. Я беру энергию, и это делает меня безупречным. Чтобы понять это, ты должен сам запасти достаточно энергии.

Мы сидели спокойно некоторое время. Мне хотелось обдумать то, что он сказал. Неожиданно он опять начал говорить.

- Воины ведут стратегический список, - сказал он, - они перечисляют все, что делают, а затем решают, что из перечисленного следует изменить, чтобы создать передышку в смысле усиления своей энергии.

Я заявил, что такой список может включать все на свете. Он терпеливо объяснил, что стратегический список, о котором идет речь, включает только образ того поведения, которое не является существенным для выживания и благополучия. Я подскочил от возможности указать на то, что выживание и благополучие можно понимать бесконечно многообразно, следовательно, нет пути к соглашению о том, что существенно и что несущественно для выживания и благополучия.

- 3 -

← Предыдущая страница | Следующая страница → | К оглавлению ⇑

Вернуться
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _