Грант Д., Келси Д. - Многие жизни.

"Вы всегда должны помнить, что Сет может проникнуть в ваш дом в любом обличье. Он может предложить вам золото, которое не принадлежит вам по праву. Он может дать вам жезл власти, который будет слишком тяжел для ваших рук. Он может влить в уста ваши сладкое вино лести, пить которое вам нельзя, ибо вы еще не созрели для этого. Вы должны увидеть в нем врага рода человеческого, и если он не покинет вас по вашей просьбе, вы должны призвать на помощь друзей ваших и вместе с ними изгнать его прочь.

Повинуясь Первому Закону, вы тем самым сломаете многие стрелы в колчане Сета.

Вам не будет в тягость одиночество, ибо у вас всегда будут друзья.

Вы не станете бояться близких своих: муж жены своей, а жена - мужа, ибо отношения ваши будут строиться на любви, а не на выгоде.

Вы не будете бояться детей ваших, ибо от союза любви не рождается злое.

Вы не будете страдать от безделья, ибо все будете нужны Новому Египту.

Вы не устрашитесь работы, ибо она будет вам по сердцу.

Вы не убоитесь голода, ибо в амбарах у вас будет зерно на худые годы. o Вы не будете бояться наводнений, ибо построите каналы для орошения полей и мощные акведуки.

Вам не страшна будет старость, ибо с годами ваша мудрость откроет вам новые горизонты.

Вам не страшна будет и сама смерть, ибо вы будете помнить, что это лишь другой берег Великой Реки.

Вы не убоитесь Сета, а наоборот, сокрушите его своей любовью от чистого сердца".

Обещания Аменемхета, данные своему народу, сбывались и в течение трех последующих столетий, и до тех пор, покуда в людской памяти не стерлись заповеданные им нравственные принципы, народ жил счастливо.

В этот период относительного мира и благоденствия я появлялась на свет в Долине Нила еще, по крайней мере, дважды, но оба раза моя жизнь была так безмятежна, что от нее осталось только чувство ностальгии, но не каких-то особенных событий. Эти милые сердцу воспоминания не дают покоя моей душе. Меня постоянно мучает вопрос: почему люди нашего времени не требуют тех же моральных и душевных качеств от своих правителей, которыми обладал Аменемхет? Если бы они сделали это, правители, возможно, смогли бы дать им нечто лучшее, нежели просто воплощение в новом физическом облике, который наверняка будет хуже и в нравственном и физическом отношениях: ведь многие факты говорят о том, что все живое только ухудшается из-за мутаций, вызванных повышенной радиоактивностью.

Жизнь Рааб Хотепа была опубликована двумя отдельными книгами под названиями "Глаза Гора" и "Правитель Горизонта (Небосклона)", вышедшими, соответственно, в 1942 и 1943 годах. Даже после того, как я выбросила из них пять глав, которые касались сына фараона и таким образом не добавляли ничего нового к этой автобиографии, записи все равно перевалили за четверть миллиона слов (около 600 страниц. - Прим. пер.) и не могли быть изданы одной книгой во время войны (были ограничены издания бумажной продукции). Мне также пришлось исключить шесть народных сказок, которые рассказывали Рааб Хотепу в детстве, а он пересказал их своим сыновьям и дочери. Однако они не пропали, составив содержание следующей книги - "Алая Рыбка".

Записать эти сказки было вовсе нетрудно, возможно потому, что он слышал их в юном возрасте и сохранил в памяти в виде ярких картинок. Вероятно также, что они оставались такими четкими в памяти потому, что мне рассказывали их по крайней мере в четырех египетских инкарнациях: когда нам напоминают о том, что мы уже знаем, это производит более яркое впечатление, нежели первое, осторожное знакомство с новыми сведениями. Кстати, я поняла, почему меня всегда так притягивала фаянсовая фигурка голубого гиппопотама, которого можно увидеть в любой коллекции египетских находок. Он - герой одной из сказок - был любимой игрушкой маленькой египетской принцессы, добрый волшебник превратил его в человеческое существо, а принцесса влюбилась в него и вышла за него замуж.

Детвора в Трелидане также послужила толчком к воспоминаниям легенд из моей североамериканской инкарнации, относящейся ко II тысячелетию до нашей эры: по-моему, где-то в промежутке между Секит и Рааб Хотепом. Эти легенды составили содержание "Утра Краснокожего". Автобиография была названа "Алое Перо", ибо, хотя тогда я была женщиной, мне было дано право носить перо этого цвета: ведь я прошла все испытания, необходимые, чтобы стать воином племени.

Эта жизнь была прежде всего связана с необходимостью мужчины и женщины преодолеть антагонизм полов, с осознанием, что они получают свой жизненный опыт как в мужском, так и в женском облике. Тотальное существо - гермафродит, и если личность пытается отрицать инстинкты и интуицию, полученные в существовании в противоположном поле, это породит психологическую вражду внутри человека, снижающую его потенциал и ведущую к социальным неурядицам, которые в наше время обостряют проблемы людей с сексуальными отклонениями от нормы.

Мораль племени, к которому я принадлежала, сводилась к одной идее. Они верили, что пред вратами рая Великие Охотники зададут им один вопрос, а именно: "Сколько людей вы осчастливили своим рождением (появлением на свет)?" Очевидная простота его показывает, что эти люди сохранили такое прозрение в фундаментальные принципы человеческого бытия, которое по своей идеологии было гораздо ближе к оригинальному замыслу, чем даже идеология, которой придерживались в Древнем Египте. Там подобные идеи потеряли первозданную чистоту, хотя и были подробно изложены в Законах 42 Распорядителей (Оценщиков): эти законы, к сожалению, спустя несколько столетий превратились во что-то очень эфемерное и неуловимое из-за суеверий, собранных и дошедших до нас в бесчисленных манускриптах египетской "Книги Мертвых".

В этот период моей жизни мне с трудом удавалось выкроить пару свободных часов для записи воспоминаний, пришедших из прошлого, которые в связи с большой занятостью Чарльза я надиктовывала Кэтлин Баркер. После того как Артур (ее муж) попал в плен к японцам во время сдачи Гонконга, Кэтлин вместе со своими сыновьями переехала к нам в Трелидан. И она, и я были тогда по горло заняты более насущными делами того времени. В нашем доме всегда находилась масса людей; одних мы знали еще с довоенного времени, а другие становились друзьями, едва переступив порог нашего дома.

Многие просто нуждались в отдыхе, питании и тепле, чтобы набраться сил перед очередным раундом грядущих испытаний. Другие привозили с собою проблемы, которые, возможно, никогда бы и не возникли у них в мирные времена, а сейчас вдруг всплыли на поверхность под воздействием постоянного стресса. Таким людям нужна была срочная психотерапевтическая помощь, состоявшая в выявлении источника их специфических страхов, которые не исходили из пред- чувствия будущего, а шли из прошлого, хотя они сами и не осознавали этого. Отрадно было видеть, как человек, страдающий от страха смерти и боязни быть искалеченным, погибнуть в воде, получить ожоги или быть погребенным под развалинами во время бомбежки, с моей помощью осознавал этот постоянный страх как нечто, принадлежащее его детству, и переставал придавать ему значение фатальности.

Помимо забот, связанных с ведением большого хозяйства (тут и разделка свиной туши, и приготовление бекона, сосисок, и засолка сала), много времени у меня уходило и на уход за больными: постоянно приходилось за кем-то ухаживать, будь то послеоперационные больные или несчастные случаи, хроники и даже люди, страдающие белой горячкой, - во всем этом у меня уже накопилась большая практика.

Мне всегда везло на докторов, со многими из них я находилась в дружеских отношениях, так что в случае нужды я всегда могла обратиться за помощью и профессиональным советом. К примеру, я настояла, чтобы одной больной провели полное медицинское обследование, и оказалось, что настоящая причина симптома, от которого она много лет пыталась избавиться с помощью психиатра, крылась не в ее фригидности, а в массивной фиброме матки, астматические же явления были вызваны не ревностью к матери, а воспалением аденоидов. Мне уже в юности было ясно (как, впрочем, и сейчас), что любое отклонение от нормы следует рассматривать на том уровне, который наиболее уместен в данном случае. По-моему, глупо пытаться извлечь пулю из раны с помощью психотерапии, так же как надеяться излечить психоз, доводя пациента до ступора пилюлями.

Мой неортодоксальный подход к психотерапии всегда казался мне таким же естественным, как и мое ясновидение и дальняя память. Я считала, что это идет от моих египетских инкарнаций, до тех пор пока в 1945 году не начала записывать воспоминания, послужившие мне материалом для книги "Возвращение в Элизиум". Я родилась в Греции в конце II века до нашей эры. Тогда меня звали Люцина, я была охранником и учеником философа, который, находясь у себя в поместье неподалеку от Афин, пытался лечить своих пациентов, убеждая их, что здравомыслие состоит в том, чтобы оставить всякую надежду на личное бессмертие.

Люцина тоже обладала свойством дальней памяти и сохранила довольно много древних знаний, чтобы понимать абсурдность воззрений своего учителя, которому она была по-настоящему предана. После ряда "научных" диспутов с ним она сумела доказать, что в его посылке заключена фундаментальная ошибка. Однако тот, вместо того чтобы радоваться, вдруг впал в страшное уныние. Люцина отправилась в Рим, где основала процветающую, хотя и несколько скандальную философскую школу на острове посреди Тибра.

По разным причинам, которые не имеют прямого отношения к предмету реинкарнации, я опубликовала всего лишь еще одну автобиографию по данным дальней памяти - "И тогда родился Моисей" (где я была мужчиной, современником фараона Рамзеса Второго). Однако, пока я не встретила Дэниса в 1958 году, у меня было мало возможностей, чтобы на практике при-менить мою идею, согласно которой в Расширяющейся Вселенной человеческое существо тоже имеет тенденцию к расширению.

Дэнис Келси

2 ОСОЗНАНИЕ РЕАЛЬНОСТИ

Я бы хотел, чтобы люди разделяли мою веру в реинкарнацию. Думаю, это добавило бы им радости в жизни, освободило от ненужных страхов и придало бы уверенности в собственном здравом рассудке. Конечно, в наше время может показаться необычным, что в такие вещи верит психиатр, который к тому же еще и положил эту веру в основу своей терапии. Однако поскольку я не всегда придерживался этих воззрений, поясню, как я пришел к ним на основе своего клини-ческого опыта. В течение десяти лет я собирал свидетельства реинкарнации, еще не зная, что на свете живет некая женщина по имени Джоан Грант, которая, оказывается, способна вспомнить многие из ее прежних жизней. Без этой подготовительной работы я не смог бы по достоинству оценить вклад Джоан в науку, поскольку, как и большинство людей, не могу принять на веру идею, если она не апеллирует к моему разуму и не опирается на мой жизненный опыт.

На поприще психиатрии я оказался совершенно неожиданно для себя, в возрасте 31 года, и без всякой предварительной подготовки. Надо сказать, что мне повезло, ибо я вступил на эту стезю безо всяких предвзятых идей: когда я учился, психиатрии в учебной программе отводилось очень скромное место. Например, нас учили, что причинами тироидного токсикоза являются "секс, сепсис и психическая травма". Я прослушал цикл лекций с демонстрациями учебных фильмов без особого интереса, ибо вопросы по психиатрии редко попадали в экзаменационные билеты. И на-сколько я помню, этим все и закончилось.