Ольшанский Дмитрий Вадимович - Психология терроризма.

Расцвет международного терроризма показал: нам всем надо учиться. И не только точности бомбометания против тренировочных лагерей какой-нибудь очередной "Аль-Каиды". Нам надо учиться понимать друг друга. И совершенствовать наши отношения - как формальные, так и неформальные.

Это аксиома: люди создают государства и государственные структуры всего лишь для облегчения своей жизни. Потом они сами мучаются и страдают под властью созданных ими структур и государственных органов. Однако терпят, рассчитывая на то, что "вынужденное зло" в лице государства, часто несправедливого, жестокого, репрессивного, окажется все-таки меньше, чем польза от него. Однако такой расчет все чаще оказывается ошибочным. Зла и проблем от государства меньше почему-то никак не становится, а вот свои функции оно выполняет все хуже. Не будем спорить: согласимся, что еще десять лет тому назад ничего похожего на 11 сентября 2001 года было просто невозможно даже представить. И не надо думать, будто дело в том, что террористы стали намного умнее и предприимчивее. Дело еще и в наших государственных структурах, которые даже в самой ведущей стране мира стали действовать гораздо хуже. В причинах предстоит разбираться. Но факт остается фактом: не ловят они ни мышей, ни террористов.

Возможно, самый главный урок осенью 2001 года был преподнесен государствам, а не людям. Это государственным структурам самой благополучной страны мира показали их полную несостоятельность, указали на их вопиющее несовершенство. Это они "проморгали", между прочим, не больше не меньше, как единовременный угон сразу четырех крупнейших самолетов. На фоне многих тысяч жертв мы несколько подзабыли масштабы самого террористического акта. Либо за всей его подготовкой и впрямь должны были стоять организации какого-то очень неслабого государства - ну, не афганские же талибы планировали и осуществляли все это? - либо приходится признать, что негосударственные объединения небольшого числа людей превосходят по своим возможностям любое государство.

Возможно, здесь и лежит самый главный вывод. Криминологи, политологи, социологи и другие специалисты еще расскажут всем нам много интересного о международном терроризме. Однако они ничего не скажут о самом главном - о психологии террора и современного терроризма. Впрочем, к этому главному выводу нам еще предстоит придти - в конце книги. Как и к еще одному, очень важному практическому вопросу: а что можем мы сами, пока будут "раскачиваться" наши государственные структуры и органы, сделать для посильного усиления своей собственной, самой что ни на есть личной безопасности от террористов, бандитов, несчастных случаев, стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций.

Часть 1.

От террора до терроризма

Путаница в понятиях: методы и результат

Основные сферы терроризма

Насилие и террор

"Формула террора"

Относительность оценок: "полезный" и "вредный" террор

Масштабы оценок: от одиночного убийства - к взрывам небоскребов

Проблема отношения к террору

Начнем с того, что глаза у страха не только велики - подчас они еще и откровенно слепы. Неверно информируя мозг, глаза запуганного человека зачастую приводят к явной путанице, откровенному смешению понятий. И тогда сливаются воедино три достаточно разных понятия: террор, терроризм и террористы становятся чем-то единым, "великим и ужасным". Центр стратегического анализа и прогноза провел специальный опрос среди москвичей вскоре после террористических актов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Один из вопросов был как будто достаточно прост: что же означает слово "терроризм"? Как выяснилось, простота только кажущаяся. Из тысячи опрошенных москвичей 47% ответили, что это - террористические акты, то есть определили одно слово через два связанных с ним, что никак не проясняет ситуацию. 38 % дали чисто оценочные ответы; "преступление", "варварство", "насилие" и т. п. 12 % затруднились с ответом или же не захотели говорить на данную тему. 2 % - нашлись и такие - честно сказали: "не знаю". И только 1 % опрошенных попытался определить террор как чьи-то действия, направленные на достижение какой-то определенной цели. Хотя и подобные объяснения в большинстве своем также были достаточно путанными.

По данным похожего опроса фонда "Общественное мнение" неясно и понимание людьми того, кто же такие "международные террористы". Это "бандиты, враги человечества, нелюди" - 26 %. "Преступники мирового масштаба" - 16 %. "Фанатики" - 6 %. "Группировки, банда, мафия" - 5 %. "Наемные убийцы" - 5 %. "Стремящиеся к мировому господству" - 4 %. "Агрессивные приверженцы ислама" - 3 %. "Психически нездоровые люди" - 2 %. "Мстители" - 2 %. То есть и здесь, что называется, "смешались в кучу кони, люди".

Итак, москвичи, пережившие взрывы жилых домов в своем городе осенью 1999 года и наблюдавшие по телевизору взрывы в Нью-Йорке осенью 2001 года, не смогли внятно назвать имя врага, нанесшего столь сокрушительные и ранее, вроде бы, совершенно немыслимые удары. Определение "международный терроризм" слишком расплывчато и нечетко, по нему невозможно представить себе что-то иное, кроме темной фигуры с неразличимым лицом. Эта фигура фокусирует на себе бурю эмоций, возмущения, негодования, но от этого не становится более ясной. Скорее, она превращается в какое-то собирательное мифическое обозначение зла. Что это? Очередной туманный "образ врага"? Новая "империя зла"? "Мировой Сатана"?

Честно говоря, совсем даже "не густо". Представляется, что такое наше весьма облегченное, без особых раздумий, отношение к одному из наиболее опасных явлений современного мира является одним из факторов, который как раз и позволяет ему столь свободно развиваться. Притупляя нашу бдительность, подобное отношение очень облегчает жизнь террористам.

Путаница в понятиях: методы и результат

Для начала проведем определенную понятийную работу - своего рода поиск наиболее точного понимания сущности, да и значения самого понятия "террор" так, как они даются в известных словарях. Наиболее доступный и массовый из них сразу же удивляет: "Террор (Terror) - потухший вулкан в Антарктиде, на полуострове Росса... назван в честь экспедиционного судна"[10]. Понятно, что такая расшифровка мало что проясняет. Напротив, она только вызывает новые вопросы: а почему именно так было названо экспедиционное судно? Но об этом история (и словарь) почему-то умалчивают.

Смежные понятия откровенно сужают рассматриваемое явление. Тот же самый Энциклопедический словарь определяет террористический акт как особо опасное государственное преступление, которое "заключается в убийстве или причинении тяжкого телесного повреждения государственному или общественному деятелю или представителю власти, совершенном в связи с его государственной или общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления советской власти". Внешне все очень просто. Однако понятно: списано с явно уже устаревшей, откровенно "уходящей" натуры. Убийство С. М. Кирова, например, в СССР властями было сразу же объявлено террористическим актом и вызвало первую волну сталинских репрессий, которые, однако, никто уже террористическими актами почему-то не называл.

Если террористический акт осуществлен в отношении представителя иностранного государства, то тоже внешне как будто понятно; явно с целью провокации войны или международных осложнений. Здесь все еще более очевидно: убийство австрийского эрцгерцога Фердинанда в Сараево стало поводом для начала Первой мировой войны. Однако ясно и другое: данный словарь (впрочем, далеко не только он один) предлагает трактовки понятий, основанные на единичных фактах весьма отдаленного прошлого. К событиям 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне они явно не применимы. Что-то близкое можно прочитать в трактовке слова "терроризировать": "преследовать, угрожая расправой, убийствами, держать в состоянии страха". Любопытно, между прочим, что специализированный юридический словарь вообще обходится без понятия "терроризм" и даже смежных понятий[11]. Получается, что юристы давно понимали, как трудно однозначно определить такое явление. И молчали...

Зато очень конкретен словарь русского языка С. И. Ожегова. В нем есть "террор" - "физическое насилие, вплоть до физического уничтожения, по отношению к политическим противникам". Однако только ли физическое насилие? Ведь возможно насилие и совсем иного рода - психологическое, экономическое и др. Мы говорим об информационном, например, терроризме. Рядом в словаре находим слово "терроризировать" - "устрашить террором, насилием", "запугать чем-нибудь, держа в состоянии постоянного страха". Тут же, рядом, находится "террорист" - "участник или сторонник актов индивидуального террора"[12]. Однако только ли индивидуального? Террор существует и в массовых формах.

Словарь иностранных слов оказывается несколько точнее. В нем уже есть "террор - политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами"[13].

Здесь множественное число ("противников") подразумевает явно не только индивидуальный террор. Еще жестче определяет террор "Военный энциклопедический словарь": "Политика устрашения и подавления классовых и политических противников всеми средствами, вплоть до физического уничтожения"[14]. Однако все равно это выглядит как-то локально - политические противники всегда существуют в некоторых рамках: государства, власти, парламента, официальных структур и институтов. К массовому террору конца XX - начала XXI веков все это пока как-то не очень точно применимо.

Таким образом, в результате сравнительного анализа разных бытующих определений мы видим достаточно различающиеся между собой и явно не вполне адекватные нашему времени трактовки одного и того же понятия, а также связанных с ним, производных от него слов и выражений. Но еще сложнее оказывается соотнесение этих понятий между собой. Как, например, соотносятся понятия "террор" и "террористический акт"? А "террор" и "терроризм"? "Террор" и "террористические методы"?

Наиболее часто возникает смысловая путаница, при которой смешивается разное содержание, вкладываемое в одно и то же понятие "террор". Так, достаточно часто путаются террор как некоторая политика, осуществляемая насильственными методами (методы террора), и террор как результат, следствие такой политики. Путается террор как линия, состоящая из ряда отдельных компонентов, террористических актов, с отдельными проявлениями террора - по сути, отдельными террористическими актами. Наконец, террор как метод часто путается с терроризмом как особым, целостным явлением, включающим в себя не только отдельные методы. Существуют и другие варианты, в совокупности приводящие к смешению понятий и невозможности всерьез обсуждать реальные проблемы и находить их решение. Разобраться в понятиях и договориться об их адекватном употреблении - обязательная часть работы.

На самом деле все более или менее встает на свои места, если оттолкнуться от буквального, первичного, латинского значения слова "terror" - страх, ужас. То есть в буквальном смысле, террор - это и есть ужас. Ужас же психологически иногда определяется как циркулярное (повторяющееся и нарастающее) переживание страха. Значит, террор - такое повторяющееся и нарастающее переживание страха, которое приводит к ужасу.