Мартин Бут - Жизнь мага. (Биография Алистера Кроули)

Во время войны Кроули работал над последней из своих по-настоящему значительных книг, "Книгой Тота", и завершил её. Книга представляла собой его собственную интерпретацию учения о картах Таро, с первоначальным вариантом которого он впервые столкнулся в "Золотой Заре", но значительно расширил его, дополнил своей собственной философией в виде Закона Телемы, своими же исследованиями и опытом. Карты Таро имели для Кроули большое значение, причём особенную важность он приписывал "козырным" картам. "Я убедился, — писал он, — что эти двадцать две карты представляют собой цельную систему иероглифов, символизирующих собой все энергии Вселенной". Он считал их настолько жизненно важными, что решил разработать новую колоду, в которой учитывались бы принципы "Книги Закона".

Умений Кроули хватило бы, чтобы сделать это самостоятельно, но теперь он редко занимался живописью, а создание колоды карт было довольно масштабным замыслом, поскольку полная колода состояла из семи-десяти восьми карт. Ему нужен был художник, который помогал бы ему или работал бы под его руководством. Такого человека он нашёл в лице леди Фриды Харрис.

Будучи на два года младше Кроули, она была женой сэра Перси Альфреда Харриса, ответственного секретаря партии либералов и члена парламента от МаркетХарборо, которому в парламентских кругах дали прозвище "Горничная" зато, что он всегда "очищал палату" своими скучными речами. Он, также как и Кроули, закончил Тринити-колледж, причём в Кембридже они учились в одно и то же время. Леди Харрис была известна как хозяйка салона, где она принимала разных оригиналов. У неё была студия на последнем этаже дома № 3 по Девоншир-террас в Марилбоуне. Здесь развлекалась литературная, художественная и театральная элита, для которой хозяйка нередко устраивала костюмированные вечера. С Кроули леди Харрис была знакома с 1937 года, когда он принял её в А.-.А.-., несмотря на то что на тот момент эта организация уже не функционировала.

На следующий же год после того, как Кроули принял решение о создании новой колоды Таро, началась их совместная работа с леди Харрис. Эта работа продолжалась до 1943 года. Сорок обычных карт всех четырёх мастей были украшены абстрактными рисунками, а на фигурных картах появились символические изображения валетов, королевы и короля. Вид козырей был изменён полностью. Каждая карта имела размер 10,5 на 16,5 дюйма и была исполнена в красках с внимательной проработкой каждой детали. Кроули делал для леди Харрис первоначальные наброски, внимательно разглядывал каждый рисунок, нередко высказывал критические замечания и вносил в рисунок изменения. Некоторые карты леди Харрис приходилось переделывать снова и снова, пока они не становились такими, как надо. Во время работы леди Харрис пользовалась рисунками Кроули, его заметками, а также уже готовыми колодами карт Таро, некоторым из которых было по нескольку столетий. Она использовала в рисунках и свои собственные идеи. При этом в работе, как она сообщила Кроули, ей помогал её Ангел-хранитель. Также, как в случае с Лейлой Уаддел и её музыкой, Виктором Нойбургом и его поэзией, Кроули был убеждён, что его влияние позволило Фриде Харрис сделать лучшее, на что она была способна в искусстве, пробудив её дремлющие таланты.

Несмотря на трудности с бумагой, связанные с военным временем, "Книга Тота" вышла малым тиражом в 1944 году. Она была напечатана типографией Chiswick Press на бумаге ручного отлива, на которую не распространялись ограничения, наложенные войной. Переплёт для книги был изготовлен фирмой Sangorski & Sutcliffe, Ltd, лучшими переплётчиками в Европе. Издавать листовки, рекламирующие новые книги, было тогда запрещено законом, однако такие листовки были всё-таки напечатаны. В них говорилось, что новое издание представляет собой 5-й номер третьего выпуска журнала "Равноденствие", то есть периодическое издание, на которое не распространяется действие указанного закона. Сама колода карт Таро была напечатана лишь в 1969 году, причём качество печати было очень низким. В 1977 году Джеральд Йорк заказал новые фотографии карт Таро, и с тех пор все издания и переиздания этой колоды совершались либо от имени ОТО, либо по выдаваемой ОТО лицензии. В наши дни эта колода пользуется самым большим спросом в мире.

Помимо писем от чудаков, на которых "в детстве падали шляпы", почтовый ящик Кроули заполняли письма людей, которые всерьёз просили совета в духовных или магических делах. На такие письма он всегда отвечал и к концу войны решил составить из своих ответов книгу, которая должна была называться "Алистер объясняет всё". Этот замысел так никогда и не был доведён до конца, хотя в 1954 году Гермер издал восемьдесят таких писем под заголовком "Магия без слёз". Зимой 1946—1947 годов Кроули опубликовал свою последнюю книгу. Она называлась "Олла: Антология песен за шестьдесят лет" и представляла собой сборник его стихов. Обложка книги была разработана Фридой Харрис, а фронтиспис — Аугусту-сом Джоном.

Во время войны Кроули, как и многие другие, довольно часто переезжал с места на место. В первый год войны он жил на Петерсхэм-роуд, в небольшом городке Ричмонд

в пригороде Лондона, в доме с видом на Темзу. Здесь, как ему казалось, он находился в безопасности во время бомбёжек города и доков. Кроули полагал, что командование военно-воздушных сил Германии внесло его в список целей для нанесения бомбовых ударов, опасаясь его магических способностей. Отсюда он переехал в особняк времен королевы Анны неподалёку от Ричмонд-Грин. В Ричмонде одним из его соседей был Монтэгю Саммерс, специалист по театру эпохи Реставрации и прославленный автор книги "История колдовства и чёрной магии". Саммерс и Кроули поладили, и впоследствии Саммерс говорил о Кроули как об "одном из немногих поистине самобытных и интересных людей своего времени".

Когда бомбардировки усилились, Кроули уехал из Лондона. Не только страх попасть под бомбы гнал его прочь. Его волновало ухудшение собственного здоровья, особенно обострение астмы, вызванное городской копотью и речным туманом. Кэммел дал Кроули денег на дорогу, и тот переехал в Торки, где почувствовал себя значительно лучше, хотя его и подкосил очередной приступ пневмонии. Когда Лондон перестал подвергаться столь интенсивным бомбардировкам, Кроули вернулся в город и поселился в квартире на первом этаже дома номер 93 по Джермин-стрит. Затем, в 1944 году, когда бомбы начали падать с лондонского неба как дождь, Кроули, которому было уже шестьдесят девять лет, снова уехал из Л он -дона, на этот раз уже навсегда. Его отъезд был ускорен ещё to тем фактом, что за его домом разорвался снаряд и осколки разбившегося оконного стекла обрушились прямо на его кровать. Если бы в это время Кроули спал, он погиб бы, порезанный этими осколками.

Сначала Кроули поселился в гостинице "Белл-Инн" в Астон-Клинтоне, на выезде из Эйлисбери в графстве Бакингемшир, Ему нравилось это место. Здесь хорошо кормили, и обстановка была приятной. Тем не менее, несмотря на частые визиты друзей и почитателей, ему не хватало интересной компании, и он попросил Льюиса Уилкинсона подыскать ему другое место жительства. Оливер Уилкинсон, сын Льюиса, актёр театра города Гастингса, стал разузнавать о возможностях аренды жилья в этом городе. Ни одна из домовладелиц Гастингса не желала видеть Кроули в своём доме. В конце концов Уилкинсон обратился к одному из своих коллег-актёров, недавно основавшему "интеллектуальную гостиницу", постояльцами которой должны были стать только интересные люди. Тот с энтузиазмом отнёсся к предложению принять под своей крышей такого человека, как Кроули.

Новой гостинице было дано имя "Незервуд". Она представляла собой большой дом эпохи Регентства с прилагавшимися к нему четырьмя акрами леса. Дом находился в пригороде Гастингса. Кроули поселился здесь 17 января 1945 года. Хозяин гостиницы обладал несколько странным, как раз в духе Кроули, чувством юмора. В числе правил для постояльцев гостиницы были следующие: "Убедительно просим постояльцев не дразнить привидений. Завтрак подаётся в 9 часов утра всем тем, кому удастся пережить Ночь. Кладбище города Гастингса находится в пяти минутах ходьбы (если вы несёте труп, то в десяти | минутах), привидение же затрачивает на эту дорогу только одну минуту. Убедительно просим постояльцев не снимать тела, висящие на деревьях. Администрация гостиницы располагает некоторым количеством бывшей в употреблении одежды, которую готова продать. Это собственность постояльцев, которые больше не нуждаются в земных одеяниях".

Кроули жил в комнате, служившей ему и кабинетом, и спальней. Обстановку комнаты составляли кровать, комод, письменный стол, несколько книжных полок и умывальник. На стенах висело несколько картин Кроули, внушавших посетителям благоговение и ужас одновременно. В числе прочих картин там находился автопортрет Кроули в виде китайского колдуна. Пустая консервная банка служила ему пепельницей. На завтрак, обед и ужин было принято собираться в гостиной, но Кроули не нравилось общество других постояльцев, и он предпочитал есть у себя в комнате. Позднее он описывал своих соседей по гостинице как "самую отвратительную толпу сомнительных типов, какую только можно себе представить". Он редко выходил из дому, а когда выходил, то шёл либо в местный шахматный клуб, либо в гости к Оливеру Уилкинсону, который вместе со своей семьёй жил неподалёку. Его здоровье постепенно ухудшалось, тело слабело с каждым месяцем из-за приступов астмы, а также потому, что он снова пристрастился к героину. Пока шла война, его запасы немецкого лекарства от астмы истощились, и он опять стал принимать героин, на этот раз в виде инъекций.

В скудные послевоенные годы денег у Кроули было мало. Главным источником его доходов в это время являлось отделение ОТО под названием Ложа Агапе, располагавшееся в городе Пасадена (штат Калифорния). Гермер, который жил в это время в Нью-Йорке, присылал Кроули проценты со вступительных взносов новых членов ОТО. Помимо денег, последователи Кроули присылали ему табак, сласти и другие тому подобные маленькие предметы роскоши, которых в Британии было не достать, потому что они строго нормировались. В благодарность за то, чторливер Уилкинсон нашёл для него жильё в "Незерву-де", Кроули послал ему несколько редких, дорогих сигар, присланных из Америки. Уилкинсон не разобрался, насколько превосходные сигары прислал ему Кроули, и выкурил их как самые обыкновенные. Когда Кроули узнал об этом, он с характерной для него щедростью прислал Уилкинсону ещё сигар, чтобы тот смог оценить их по достоинству.

Ложа Агапе была основана в 1915 году Уилфредом Т. Смитом, которого принял в ОТО Чарлз Стэнсфелд Джоунс, глава ванкуверского отделения этой организации, и который впоследствии рассорился с Джоунсом. Заручившись одобрением Кроули и поддержкой Джейн Вульф, он основал свою собственную ложу в Голливуде в 1930-х годах: Джейн Вульф после многих лет жизни в Британии вернулась в США в очень плохом состоянии здоровья, однако прожила до восьмидесяти трёх лет и умерла в 1958 году в городе Глендейл (штат Калифорния). Руководство ложей по распоряжению Кроули перешло за­тем к Джону У. Парсонсу (о чьей жене говорили, будто бы Смит её соблазнил), и тот перенёс ложу в Пасадену. Парсонс, которому на тот момент не было и тридцати, был учёным-химиком, ведущим специалистом по разработке ракетного топлива, а также аэрокосмическим инженером и одним из основателей знаменитой Лаборатории реактивного движения в Калифорнийском технологическом институте. В течение нескольких лет управление ложей происходило довольно гладко до тех пор, пока Парсонс не пустился на поиски Алой Женщины, которая смогла бы родить лунного ребёнка. В этих поисках ему помогал его приятель и тоже учёный Л. Рон Хаббард, создатель дианетики и основатель Церкви сайентологии.