Петров Аркадий - Сотворение мира. Том 1. Спаси себя.

Старцы сидят за столом — бесстрастные, величественные, излучающие покой вечности, отрешённые от земной суетности. Объясняем им, кого привели. Ходатайствуем.

Татьяна Николаевна сначала онемела. Она никак не поймёт — реально это или игра мозга. Если бы она была одна — не поверила бы.

Старцы благосклонны. Спрашивают, зачем пришла, чего ищет.

— Хочу лечить людей водой, — отвечает хотя и с долей смущения, но вполне конкретно Татьяна Николаевна. Ей подают чашу с водой. Предупреждают: "Не расплещи".

Летим обратно, Татьяна аккуратно держит чашу. Донесла, не расплескала. На Земле возле озерца останавливаемся.

— Теперь сможешь увидеть в этой чаше всё, что захочешь, — звучит откуда-то голос.

Есть возможность проверить. У нас сегодня посетители.

Начинаем приём больных. И Татьяна Николаевна с нами.

Мужчина. Глаукома. Начинаем работать. Уходим на третий подуровень первого земного уровня. Она с нами. Проявляем информационную матрицу. Видим связь болезни с сердцем. Причина глаукомы — очень серьёзный стресс. Говорим об этом мужчине — он подтверждает. Мол, был серьезный срыв на работе, сошёлся, как говорится, лоб в лоб с начальником. Работаем с глазом, включаем программу выздоровления. У него впереди запланирован ещё один стресс — очень опасный. Жена не может ему простить что-то, очень на него "наезжает".

Поработали с женой. Высветлили в её мозгу программу отношения к нашему подопечному. Должна подобреть.

Следующий пациент: женщина; очень больная. Что у неё только не болит! Видим больную селезёнку, печень, кровь.

Кажется, начинается рак. Ещё в мочеточнике мощный рубец. Спрашиваем: что это такое? Отвечает, что операция была. Уходим на третий подуровень. Создаём в информационном пространстве её скелет, органы, ткани. Всё у неё чёрное. Совершенно нельзя работать. Сверху давят неожиданно возникшие чёрные облака. Понятно. Она клиент "мохнатых ребят" снизу. Что-то в ней вызревает, за что они очень волнуются. Поднимаем над головой щит, защищаемся.

Одновременно работаем с женщиной, хотя исправлять ничего не хочется, не наш человек, не светлый. Татьяна Николаевна молодец. Она снизу помогает. Всё очень грамотно делает. Мы с Игорем в образе Георгия Победоносца её работу защищаем. Но сверху давят всё сильнее и сильнее. Почему?

Вдруг из женщины вырывается и растёт прямо на глазах чёрный дракон. Не очень большой, но Татьяна Николаевна в шоке. Она такое видит впервые. Ещё морально не готова. Очень проворно взлетает на коня, то есть на меня, и прячется под щитом Игоря. Дерёмся с драконом. Он как-то легко уворачивается от копья. Но всё-таки достали прямо в пасть. Дракон тает и исчезает. Можно сказать, первое боевое крещение по спецпрофилю в нашем воплощении.

Давление сверху моментально исчезло. Продолжаем работать с женщиной. Осветляем её. Надолго ли? Вот это и есть одержимость. В одном человеке дракон, в другом чёрт, в третьем ещё неведомо что. Да и у самого меня непонятно что в защитном квадрате на откорме устроилось. Как оно ещё покажет себя в будущем — Бог весть. Но пока вроде смирный дракон, не вредит, а, напротив, помогает. Может, драконы тоже разные бывают?

Ну вот, любовь родного министерства докатилась, наконец, и до нас. Называется эта любовь — структурная перестройка отрасли. Звучит красиво: объединить все госиздательства по направлениям специализации в большие холдинги. Но это всё афишка, а что за ней?

Если издательства объединить без оборотных средств, без возможности финансирования их издательских программ через займы в государственных фондах (а где эти фонды?), то они будут способны на единственное мероприятие — сокращение своих штатов. Таким образом, новые холдинги при отсутствии условий их развития (а условия-то как раз и не предусмотрены) превращаются в своеобразные отстойные болота отечественного государственного книгоиздания или в большие братские могилы.

За всеми этими идеями недвусмысленно проглядывают амбиции и перспективы коммерческих издательств, прежде всего "Вагриуса". Трудолюбивый ослик (символ этого издательства) решил на отраслевой ниве завалить своим силосом всё то, что ещё не затоптано и не раздавлено предыдущими реформами. Перспектива вполне понятная — мирный зелёный выпас для одного-единственного скота. И скот этот за всеми объявленными реформациями вполне проглядывался.

Вот оно, земное воплощение астральных проекций. Что-то начинается очень важное. Сначала показывают предстоящее аллегорически, как кино. Теперь вот поднимай в реальной жизни свой крест, тяни в гору, держи обещание, данное перед гробом своему другу Борису Можаеву: мол, спасу "Худлит". За слова надо отвечать. Тяни свой крест, тяни.

По поводу предстоящей реорганизации — собрание коллектива. Пришли все, даже те, кто на бюллетене. Все знают, что ничего хорошего от затеи новых руководителей министерства ждать не приходится. Люди известные. Пресса переполнена сообщениями об их административных и криминальных подвигах — обыски, аресты, изъятые на квартирах миллионы долларов. Державное повеление Ельцина прекратить все преследования друзей Семьи, новые назначения в правительстве, — но журналистские расследования продолжаются. Выстраиваются убедительные и доказательные версии касательно причастности руководства министерства всё к новым и новым масштабным аферам. Сотрудники "Худлита" боятся этих реформаторов и единогласно голосуют за отказ идти в какие-либо холдинги. Не терять же в них своё с таким трудом завоёванное право на существование! И ещё одна весьма приятная для меня строка резолюции, принятая единогласно: "Руководить издательством должны те же люди, которые спасли его от банкротства". То есть я и моя команда. Это был важный знак одобрения нашего курса. Впрочем, и вполне логичный. Мы начали неуклонно и весьма заметно менять показатели рентабельности в лучшую сторону.

В эти дни в майском номере журнала "Биржа авторских прав" журналистка Ольга Пескова сделала обстоятельный анализ положения дел в "Худлите". Приведу цитату из него.

"В энциклопедии "Книга" отмечается, что в 1996 году издательство выпустило 38 книг. При этом за скобками осталось одно обстоятельство, которое малозначимым не назовёшь, — долг издательства к концу 1996 года составил 4,5 млрд. неденоминированных рублей. Однако уже в 1997 году баланс был нулевым, в 1998 году прибыль составила 50 тыс. (теперь уже деноминированных) рублей, в 1999 году — 300 тыс. Планируемая прибыль нынешнего, 2000 года — 6000 тыс. рублей. Такие вот цифры. Говорят они, в частности, о кризисе, который постиг издательство в середине 90-х годов. Впрочем, нет, раньше. Об этом говорят тоже цифры. Так, в 1991 году издательство выпустило 277 книг общим тиражом почти 38 млн. экземпляров, в 1994 году — 58 книг тиражом 2 млн. экземпляров, в 1995 году — ни одной книги. В 1996 году — 38 книг тиражом едва 0,5 млн. экземпляров. Вот она, кривая падения. Ну а каково было финансовое положение издательства, уже говорилось. И каково оно сегодня — тоже.

При такой динамике дальнейшее развитие событий несложно было предугадать: прекращение выпуска книг и банкротство издательства. В 1997 году ситуация развивалась именно по этому сценарию — было выпущено всего 25 книг тиражом 235 тыс. экземпляров. Издательство исчезало... Но, как уже говорилось, в этом году долг издательства был погашен.

За три года издательство выбралось из долговой ямы и наладило нормальный производственный процесс, возобновив многотомные издания классиков отечественной и зарубежной литературы. Прежде всего, очередных томов Андреева, Куприна, Грэма Грина, Моэма, Гофмана, Гамсуна, которых давно ждали подписчики. В конце концов, "Художественная литература" всегда специализировалась на издании собраний сочинений, к работе над которыми привлекались крупнейшие российские и зарубежные специалисты: учёные-филологи, историки, архивисты, библиографы, переводчики, текстологи, художники, деятели литературы и искусства. Этим и знаменито было издательство. Многое из того, что издавалось и издаётся другими издательствами, — перепевы худлитовских изданий прежних лет".

И всё-таки именно когда мы самостоятельно выбрались из бездны небытия, над нами вновь нависла угроза уничтожения. "Худлит", который поднимался с колен и набирал силы, кого-то очень не устраивал. Опасный конкурент должен исчезнуть. Недаром бывший директор "Худлита", а ныне один из сотрудников "Вагриуса" Георгий Анджапаридзе без стеснения признавался в кругу новых единомышленников, что горд ролью, которую он сыграл в уничтожении издательского монстра "Художественная литература". Похоже, для некоторых людей любая слава к лицу, даже репутация Герострата.

Но теперь я знаю, как мощно влияет информационный план, или информационное поле Земли, на происходящие события. Знаю, но ещё не очень могу воспользоваться новыми знаниями. Значит, надо учиться. Теперь мы ходим на уровни втроём. С нами Татьяна Николаевна. Она уже освоилась на виртуальном плане бытия нижних уровней. Решили поближе познакомить её с тем, что уже освоили сами. Экскурсию начинаем с дворца Григория Петровича на втором уровне.

Входим в Бардо-канал. Второй уровень. Уходим налево. Быстро находим дворец Грабового. Его окружает стена. Большие ворота. Их охраняет стражник. На нём плащ и доспехи. Мы тоже в доспехах, вернее — Игорь. Татьяна на луке седла, то есть на мне. Я уже привык к функции коня, и меня совсем не смущает эта роль. Я знаю, что Пегас - любимый конь Отца Богов. Значит, большая честь — войти в такой образ.

Стражник, не проявляя враждебности и не удивляясь нашему виду, буднично интересуется, с чем прибыли.

— Хотели бы навестить нашего учителя Григория Петровича Грабового.

Охранник сторонится, пропускает:

— Он ждёт вас.

Идём через двор, красивый сад, в котором прогуливаются павлины. Поднимаемся по лестнице. Входим во дворец. Огромные залы, много картин, антикварная мебель. Это скорее королевские чертоги, чем жилище российского учёного.

Проходим несколько залов. В конце анфилады большая светлая комната. За инкрустированным изящными вставками столом спиной к нам сидит человек.

— Григорий Петрович, извините, что незваными явились, но очень хотелось всё увидеть изнутри, — подсказываю Игорю, что говорить. Он старательно повторяет.

Григорий Петрович разворачивается:

— Если б были незваными, то вряд ли сюда бы вошли. А так разве я плохо вас встретил? Кто-нибудь в дом не пускал?

— Мы к вам тоже со всей душой...

Григорий Петрович вдруг испускает изо лба луч, и рядом с нами возникает картинка — лань.

— Ваша девушка как лань, — говорит он.

Ну, насчёт лани — это как посмотреть. Вообще-то, Татьяна — дама грузноватая, хотя в привлекательности ей не откажешь. Она явно млеет от комплиментов. Ещё две-три подобных фиоритуры — и она сбежит из нашей команды во дворец с павлинами. Не пустое опасение. Настроение Татьяны красноречивее всяких слов. Она уже слезла с луки седла и к хозяину волшебного мира чуть ли не вплотную приблизилась.