Петров Аркадий - Сотворение мира. Том 1. Спаси себя.

На следующий день я взял двух ясновидящих девочек из пушкинского филиала Центра. Они жили в соседних домах, и было удобно соединить их в одну спасательную бригаду. Эдик и Борис, несмотря на то, что вышли из моего дома около трёх часов ночи, приехали ровно к девяти.

Мчимся в Боткинскую больницу. У подъезда реанимационного отделения несколько машин. Это друзья и партнёры Эдика и Бориса. Ждут нашего приезда. Некоторые не уезжали отсюда всю ночь.

Поднимаемся в отделение. Врач, который оперировал Дениса, очень смущён. Он не понимает, чем может быть полезен академик из другой области знаний, как это всё может пересечься с конкретной судьбой фактически уже приговорённого к смерти человека. Всё же он даёт нам больничные халаты и разрешает одну-две минуты побыть у кровати больного. Ужасное зрелище. Я переживаю за девочек: не страшно ли им видеть такое? Нет, держатся молодцевато. Настроение правильное, думают о работе.

Выходим из палаты, спускаемся вниз. Врач тоже идёт с нами. Борис его попросил подсказать при случае, что делать экстрасенсам. Экстрасенсы — наши девочки, так их Борис называет.

Садимся в джип. "Экстрасенсы" надевают на глаза повязки, начинаем работать.

Смотрим энергетику. Сердечная чакра — закрыта. Остальные ещё работают еле-еле, кроме Муладхары в нижнем треугольнике сил. Она красная и по-прежнему активная. Всё сейчас держится только на ней. Над головой сиреневый цвет — значит, энергетика полностью переключилась на астрал.

Девочки смотрят, рассказывают мне, что видят. Врач слушает про чакры, энергетику. Не выдерживает. Его интересует сома, и только сома.

— Не знаю, что вы делаете, не знаю, как это может помочь Денису. Но если вы действительно волшебники, раз вас сюда привезли, — тактично, но с явным намёком на то, что его вовлекли в какое-то абсурдное мероприятие, заговорил он, — попробуйте нормализовать работу печени. Если это не сделать в ближайшие двое-трое суток, он умрёт.

— Далее, — продолжает врач, — необходимо восстановить работу хотя бы одной почки. Нам это пока не удаётся. Времени уже нет. Следующее: толстая и двенадцатиперстная кишка. Там гематомы. Правильнее сказать — оба эти органа сплошная гематома. Добавлю, как и прежде, — если гематомы не рассосутся, он умрёт. Тяжёлое положение с легкими — там начинается воспаление, с сердцем. И ещё одна очень опасная гематома в голове. Вот такая программа спасения. Если вам это действительно по силам, если вы понимаете действительно, за что берётесь, то не смею вам мешать, — с последними словами врач открыл дверцу машины и вышел.

Было совершенно очевидно, что он всем увиденным чрезвычайно обескуражен. Он просто не мог понять, как подобными глупостями могут заниматься нормальные люди. Участие в происходящем академика и вовсе придавало всей процедуре характер шизофрении. Девчонки-экстрасенсы с повязками на глазах, якобы разглядывающие органы человека, находящегося за толстыми стенами реанимационного отделения... В соседнем психиатрическом отделении похожие типажи. Но почему рядом с ними нормальные взрослые люди, вполне спокойно воспринимающие этот цирк? Да ещё академик, предъявивший документы, в подлинности которых невозможно усомниться, и подаривший полчаса назад свою книгу "Ключ к сверхсознанию". Как это понимать? Может, действительно в науке произошли революционные изменения, которые его миновали? Ведь пишут же в газетах о психотропных воздействиях, которые осуществляются дистанционно. Кто знает, может, в этом есть зерно истины?

Все эти сомнения были отображены на его лице. Более того, их нетрудно было прочитать в его сознании.

Он ушёл, а девочки продолжали работать. Они, конечно же, ничего не соображали в медицине. Но их таинственный помощник очень даже неплохо разбирался. Он знал всё: как устроена клетка (самая сложная биоконструкция человеческого организма), как можно запустить через воздействие на неё механизм регенерации, как восстановить её ресурс, как устранить негативные воздействия, как откорректировать информационную программу жизнеобеспечения. И многое, многое другое.

Девочки видят через экран внутреннего видения всю ужасающую картину разгрома внутри тела Дениса. Печень, почки, кишки, сломанные рёбра, отёки в лёгких, которые вот-вот вызовут воспаление, видят сосуды белого цвета от шеи до мозга. Последнее их особенно тревожит. Клетки не получают питания из-за нарушения капиллярных связей. Они умирают. За контуром тела Дениса две тени: одна белого цвета, как размытый человек, другая чёрного цвета. Вторая тень справа, немного повыше белой. Это означает процесс деконструкции энергетических систем организма, их обесточку, отсоединение от полей питания, структур управления.

Сознание Дениса полностью отключилось. Оно не хочет терпеть боли, оно не хочет жить, не знает, зачем жить. Можно без преувеличения сказать, что он мёртв на девяносто девять процентов. Лишь приборы жизнеобеспечения, которые не отключили от него под давлением Бориса, его денег и его мощной команды, установившей круглосуточное дежурство в отделении реанимации, насильно удерживают сознание в теле.

Значит, самое первое, что надо сделать, — вернуть цель существования, его смысл, чтобы он сам хотел бороться за свою жизнь.

Как это сделать? В сознании Дениса высвечивается картина: маленький грудной ребёнок. Увеличиваем картину. У Дениса недавно родилась дочь. Так, это и будет целью его жизни, его существования. Энергетически усиливаем голограмму.

Экран внутреннего видения показывает кардиограмму и энцефалограмму. Усилились мозговые импульсы. Денис заплакал. Странно, что может плакать находящийся в коме человек?

Очень сильное сжатие сосудов. Надо ослабить энергетический всплеск, который мы вызываем, работать помедленнее. Слишком быстрый режим работы может вызвать опасные вихри энергии. Выравниваем импульсы головного мозга, сглаживаем энергетические всплески. Восстанавливаем проход солнечной и земной энергии - очень мягко, пока только в альфа-ритме.

Денис успокаивается. Работаем с его позвоночником. Здесь сплошные энергетические пробки. Серебряным лучом обрабатываем все тёмные участки. Работаем с гематомами, печенью, почками, отёками в лёгких. Открываем сердечную чакру, которая была уже полностью закрыта. Лучом очень мягко проходим по гематоме в мозгу.

Всё, больше сделать пока нельзя. Есть предел возможностей мозга. Его нейроны скоро начнут опять брать под контроль работу органов и могут не выдержать боли. Возможен шок. Экранчик останавливает наши воздействия.

Следующий сеанс вечером. Но нам теперь не обязательно приезжать сюда. Экранчик запечатлел ауру Дениса, которая, кроме всего прочего, является системой идентификации личности. Достаточно проявить её на экране внутреннего видения — и данные из тонкоматериальных структур Земли, где хранится информация по любому биообъекту нашей планеты, будут предоставлены в распоряжение оператора.

Начинается кропотливая работа по восстановлению организма. По сути, Дениса собирают заново — клетка за клеткой. Несколько дней спустя Борис привёз мне рассказ о реакции врачей на происходящее. Они, мягко говоря, в недоумении. Заработала сначала одна, а потом вторая почка. Гематомы рассосались, отёки в лёгком просто исчезли. С головой тоже всё к лучшему. Все семь причин, по которым Денис, согласно законам медицинской науки, должен быть на кладбище, уже не нависают так категорично над кроватью их пациента.

Ещё через неделю Борис примчался ко мне со счастливым выражением лица.

— Я только что был у Дениса, — прямо у ворот дома начал он делиться своим счастьем. — Я говорил ему о делах, о том, как за него переживают все наши ребята. И он пожимал пальцами мне ладонь. Он меня слышит. Я на сто процентов гарантирую, что он меня слышит. Я его просил специально пожать мне руку, если он понимает меня. И он так её именно, тогда именно, когда я просил, пожал. Аркадий, ваши технологии действуют! Они действительно очень мощно влияют на процессы в организме на любом расстоянии. Врач, который лечит Дениса, уже почти не сомневается. Он просил передать тебе, чтобы поработали ещё с печенью. Ты понимаешь, что это значит? Он просит тебя о помощи. Значит, он определил для себя, за счёт чего поправляется Денис. И сердце его тоже тревожит.

Прошло ещё несколько дней. Денис стал открывать глаза. Он не может говорить, но глазами и пожатием руки подтверждает, что ему намного лучше.

Однажды мы стали работать с Денисом и увидели, как ему делают скальпелем надрез, чтобы вынуть катетер. В месте надреза, как маленький взрыв, вспыхнула красным проникшая в рану инфекция. Экран внутреннего видения немедленно подтвердил: рана инфицирована, иммунитет может не справиться. Жизнь Дениса опять под угрозой.

Немедленно позвонили Орлову и рассказали об увиденном. По счастливому стечению обстоятельств, тот был как раз рядом с реанимационным отделением. Борис немедленно вышел из своей машины и вернулся в больницу.

Врач, увидев его возвращающимся с каменным выражением лица, понял: что-то случилось.

— Как с Денисом? — строго спросил Борис.

— Ты же только что вышел отсюда, — изумился врач. — Что могло случиться за пять минут?

— Что-нибудь делали с Денисом?

— Убрали катетер. У него всё хорошо, и он ему больше не нужен.

— Вы только что внесли ему инфекцию. Кто делал надрез?

Врач побледнел.

— Надрез делают, чтобы легче вышла трубка. У нас всё стерильно, и инфекцию занести невозможно. Я в этом абсолютно уверен.

— Инфекцию занесли. Мне только что звонили из Пушкино. Они видели, как это произошло.

Врач молчал, ошарашенный тем, что кто-то, находящийся чуть ли не за пятьдесят километров от больницы, видит происходящее в реанимационной палате.

А вечером у Дениса резко поднялась температура, и начался новый этап борьбы за его жизнь. Девочки установили дежурство и не оставляли его ни на один час одного. Они поддерживали Дениса энергией, давая ему возможность сопротивляться инфекции.

К концу месяца Денис уже мог вставать, и его забрали из больницы. Заведующий реанимационным отделением, прощаясь с Борисом Орловым, которого уже все считали своим товарищем, признался:

— Случай необъяснимый, но резервы человеческого организма мало изучены. Да и мы, сам видел, старались изо всех сил.

В тот раз я вновь убедился: даже если на землю снова придёт Христос и оживит какого-нибудь мёртвого Лазаря, наши медики лишь пожмут плечами со словами: "Чего только не случается!"

Глава 8

Меня пригласили встретиться с академиком Григорием Петровичем Грабовым. Произошло это неожиданно. Работавший у меня в Центре заместителем доктор психологических наук академик Ивлиев в последнее время очень интересовался всем, что было связано с этим таинственным человеком. Он рассказывал мне о совершенно невероятных случаях спасения на расстоянии людей и техники, совершаемого Григорием Петровичем. Причём каждый подобный случай фиксировался компетентными специалистами, заверялся нотариусом и дополнялся письменными показаниями тех, кому была оказана помощь.