Петров Аркадий - Сотворение мира. Том 1. Спаси себя.

Этот разговор породил то, что впоследствии узнали не только у нас в стране, но и за рубежом: Академию Лапшина. Сам Лапшин, как мы и оговаривали заранее, стал её президентом, а мы с Бережным вице-президентами.

Буквально через месяц, закончив свои дела в Киеве, Вячеслав Михайлович перебрался в Москву. Я оплатил все расходы по регистрации Академии, ещё один наш учредитель устроил за свой счёт Лапшина с семьёй на проживание в одном из подмосковных пансионатов, и мы активно включились в организационный процесс.

Одновременно я стал заниматься по методике Лапшина с инструкторами, которых он привёз с собой из Киева.

Первое время я вообще не ощущал никакой энергии и даже стал раздражать своими нескончаемыми сомнениями наших терпеливых учителей. Но потом произошло что-то необычное.

Это случилось дома, когда мы с женой выполняли задание по "энергетической прокачке" головы. Цель упражнения согласно методике Лапшина — усиление межполушарных связей, развитие определённых зон головного мозга, его корковых и подкорковых структур, энергетической и сосудистой систем правого и левого полушарий, гомеостатического механизма, который должен удерживать в равновесии динамическую систему энергоинформационного обмена и систему кровообращения. Его выполнение связано с особым анодно-катодным дыханием. И вот, когда моя супруга выполняла дыхательные упражнения, накладывая по определённой схеме мне на голову свои ладони, моё зрение вдруг резко, одномоментно обострилось. При этом существенно изменилась и колористика зрительного восприятия — цвета стали яркими, насыщенными, даже диапазон их существенно расширился.

Отличное зрение сохранилось не только в следующие дни, но не ухудшилось и поныне.

Кстати, такие же изменения произошли у другого ученика из нашей группы — профессора Анатолия Ивановича Бережного. Теперь он вообще обходится без очков, что выкает нескончаемое удивление его сослуживцев и родственеков.

Потом начались изменения с памятью. Самое странное в этом процессе было то, что, как и предыдущий, он осуществился очень быстро, как бы обвально. Это произошло, когда мы прозанимались четыре недели. Я вернулся домой, поужинал, лёг спать, и вдруг у меня в голове включился какой-то странный проектор. То, что я увидел благодаря ему во сне, не было сном. Это был слайд-фильм, в котором с огромной скоростью, но в строгой хронологической последовательности были показаны моё детство и молодость приблизительно до двадцати пяти лет. Очень подробно, даже скрупулёзно, был воспроизведён и весь наш дворовый мир на улице Сталина в подмосковном городе Бала-шиха-3.

Вот мы с друзьями сидим на скамейках за дощатым столом, слушаем, как играет на гитаре и поёт Петя Бычков. Нет музыки, нет слов. Есть только снимок, но вспоминаются и музыка, и слова, имена и фамилии ребят, которых я уже не видел лет сорок. А вот наше лесное озеро у стадиона. Мы убежали из школы с уроков вместе с Толей Малышевым, Колей Самохиным, Валерой Елисеевым. Мы часами могли не вылезать из воды и плавать. И таинственный проектор показывает наши озарённые щенячьим восторгом лица. Потом что-то происходит - утонул мужчина. Все ныряют за ним - мы тоже. Утопленника достают из воды и выносят на берег. Приехала "скорая помощь". Врачи делают искусственное дыхание. Всё бесполезно. Они собираются уезжать. Жена утонувшего — хрупкая молодая женщина — сама делает искусственное дыхание мужу и не даёт его увезти. Врачи и медсестра уговаривают её не тратить силы. Она их не слушает и всё сводит и разводит руки утопленника. Врачи садятся в машину и медленно отъезжают. А минуту спустя мужчина оживает, и мы бежим вдогонку за "скорой помощью", возвращаем её.

Вот так - день за днем, час за часом — слайд-фильм отщёлкал мою молодость, и то, что он мне показал, снова ожило в памяти, обрело черты реальности.

Все эти необычные, по крайней мере, для моей жизни, события - улучшение здоровья, достигнутое буквально за три-четыре недели, странные эффекты с памятью и то, что я, наконец, действительно стал ощущать энергетические воздействия и самостоятельно их оказывать на других, - заставили меня уже с достаточной степенью серьёзности отнестись к дальнейшей перспективе сотрудничества с Лапшиным. Я перешёл на вторую ступень обучения (что-то вроде второго класса) и получил допуск к открытию биокомпьютера — механизма внутреннего и межпространственного видения. Чудеса не заставили себя ждать. Неведомое протянуло руку сотрудничества.

Уже в первые дни работы с биокомпьютером то таинственное, что прячется за порогом сознания, решило показать свои возможности. Это было сделано с лёгким, дружеским юмором и явно не имело целью подчинить или напугать меня. Просто мне хотели объяснить, как зыбка грань между тем, что мы считаем таким надёжным и реальным, действительностью, и тем, что Карл Густав Юнг называл смысловым полем, в котором существуют идеи, мысли, информация о прошлом, настоящем и будущем.

Это произошло утром - обычным утром обычного дня. Меня разбудил солнечный свет. Я почему-то знал, что уже пора вставать, тем более что ещё до ухода на работу надо было дочитать купленную неделю назад книгу Джеффри Мишлава "Корни сознания".

Открыл глаза. Табло электронных часов показывало половину седьмого. Сунул ноги в тапочки. Поднялся. Прошёл в ванную комнату. Почистил зубы. Умылся. Побрился. Дети и жена спали, и я тихонько проскользнул к себе в кабинет. Открыл книгу и стал читать. Это была глава "Биологический проводник сознания". Там, где текст меня особенно интересовал, я подчёркивал его красным цветом. Я прочитал несколько страниц и вдруг заметил, что вокруг меня меняется. Поднял взгляд от текста и понял, что влип в историю с биокомпьютером. Стены вздыбились, потеряли четкость форм. Комната сжалась. Теперь она была похожа на какую-то кладовку — грубая, неровная кладка новых стен была покрыта, синей масляной краской. Они мне что-то напоминали из давнего прошлого, из детства. Вдобавок кто-то начал ещё и подхихикивать (не зло, шутливо) и не давал мне подняться из кресла.

Нас предупреждали, что может произойти подобное, и даже объяснили, как закрыть биокомпьютер, включившийся самовольно, без команды. Дело в том, что энергетические занятия, повышая возможности мозга во взаимодействии со сверхсознанием, или смысловым полем, инициируют произвольные трансцендентные (запредельные по отношению к нашему миру) функции. Поскольку работа биокомпьютера ощутимо энергозатратна, потакать его самодеятельности в установлении контактов недопустимо. Поэтому я сделал то, что необходимо для его закрытия: сжал веки, осуществил энергетический всплеск, перегнав мысленным усилием энергию по спинному мозгу в лобную часть головы, выбросил её через глаза, поднял веки и увидел: я по-прежнему в кровати, табло часов показывает половину седьмого.

Встал, прошёл в ванную комнату. Почистил зубы. Умылся. Все спали. Я проскользнул в кабинет и открыл лежавшую на столе книгу Мишлава. Закладка оказалась там, где я её оставил вчера, — в самом начале главы. Но когда я стал читать, то увидел, что содержание нескольких следующих страниц мне хорошо знакомо, — я прочитал их, когда самовольно включился биокомпьютер. Причём никаких подчеркиваний, что я сделал в "странном сне", на страницах не было. Но текст был хорошо знаком — буквально построчно.

Произошедшее замечательно иллюстрирует возможность формирования событий в нашем материальном мире галлюцинаторными средствами некоего высшего творческого разума. По сути — это и была всего лишь манифестация возможностей того мира, что скрыт от нас за стеной сознания. Ведь ни один из органов чувств - ни слух, ни зрение, ни осязание, ни обоняние - не забил тревоги, не предупредил о том, что я вижу иллюзию, настолько реальную, что она способна поглощать действительность, мимикрировать под неё, изменять её и даже включать в прошлое несостоявшееся будущее (непрочитанные страницы, содержание которых стало известно мне).

Если меняется представление о жизни — меняется сама жизнь. Знаменитый британский физик Джеймс Джинс однажды заметил: "Когда вибрирует один электрон, сотрясается вся Вселенная". Величайшее преимущество нового мировоззрения — в его бесконечной способности творческого саморазвития во взаимодействии с Разумом Вселенной. Каждый человек — это огромный, бесконечный мир, имеющий выход на космический суперкомпьютер. Те, кто получает право на взаимодействие с ним, обретают новые возможности развития.

Выйти на контакт с биокомпьютером, если вы прошли серию подготовительных занятий и изучили технику безопасности, - несложно. Даётся определённая команда, и вот уже, несмотря на повязку, которую необходимо надеть на глаза, чтобы не мешал солнечный свет, перед вашим взором разворачивается белый экран. Обычно он похож на экран телевизора или монитор компьютера. Но это только вначале. Впоследствии, если вы достигнете в этом процессе необходимого прогресса, то получите в своё распоряжение более совершенный механизм взаимодействия с нематериальным пространством. Например, вы одновременно сможете видеть события "там" и "здесь" и даже влиять на них, соблюдая, разумеется, нерушимые Космические Законы. Вы можете продвигаться бесконечно вверх — по лестнице эволюции, пока не нарушите какой-нибудь из них, тогда многое потеряете. Будьте осторожны на лестнице Разума. Я падал с неё.

Глава 2

Борис Орлов, похоже, близко к сердцу принял мою личную ситуацию в "Худлите". Он регулярно заезжал ко мне, консультировал по текущим проблемам, анализировал мои действия. То, что Государственный комитет по печати оказался не в силах выполнить обещание о регулярной финансовой помощи, чтобы расплатиться с долгами, ставило меня в отчаянное положение. Ведь я уже обещал коллективу, что не пойду в условиях банкротства стандартным путём — то есть не буду решать финансовые проблемы за счёт сокращения штата.

— Дурацкое обещание, резко оценил его мой новый друг. - У тебя из прошлого тянулась к горлу одна мохнатая рука многомиллиардного долга. Тебе этого мало? Ты решил дать ухватить своё горло родному коллективу. Думаешь, они будут душить нежнее? Если судить по целой серии газетных скандалов, тут люди собрались драчливые.

Борис вальяжно раскинулся в кресле. Но, вопреки обманчивой расслабленности, весь как сжатая пружина — сконцентрирован до предела. Я уже перестал удивляться его постоянной способности быть настороже.

— Давай поковыряемся в твоём унитазе, — предлагает он.

— Давай, — соглашаюсь я, заранее зная, что из его аналитических рассуждений всегда можно извлечь немало полезного.

Долг, говоришь, с учётом выявленных последней проверкой и утаённых твоим предшественником налогов?..

Четыре с лишним миллиарда рублей, — мгновенно реагирую и на его вопросительную интонацию.

— Оборотные средства?

— Равны нулю.

— Срок реализации готовой продукции?

— На сегодня около трёх лет.

Борис упирается в меня взглядом, проверяет — не шучу ли?